Медаль "За оборону Ленинграда"

65 лет со дня снятия блокады Ленинграда

Блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 и продолжалась до 27 января 1944 года. 871 день провели жители в практически отрезанном от мира городе, лишенном продовольствия и топлива. Начавшийся в городе голод, усугубленный проблемами с отоплением и параличом транспорта, привел к сотням тысяч смертей среди жителей. Еще одним важным фактором роста смертности стал холод. С наступлением зимы в городе практически кончились запасы топлива. Прекратилось централизованное отопление домов, замерзли или были отключены водопровод и канализация. Остановилась работа практически на всех фабриках и заводах, кроме оборонных.

Единственным путем сообщения с блокадным Ленинградом оставалось Ладожское озеро, находящееся в пределах досягаемости артиллерии осаждающих. По нему людей под обстрелом вывозили на “большую землю”.

В январе 1943 года Красная Армия прорвала блокаду Ленинграда. А еще через год блокада была полностью снята. 900 дней осады закончились.

Жительница Озерного Мария Павловна Ратникова в 1941 году жила в Ленинграде. Ей было 15 лет. В блокадном городе Мария Павловна осталась с сестрой и 4-летним племянником, которые быстро слегли от голода. “Было очень трудно, - рассказывает она. - Мизерные пайки, холодная квартира. Окна были выбиты во время бомбежки и заклеены фанерой, поэтому в комнате все время было темно. Было огромным везением, если удавалось донести до дома хлеб, полученный по карточке. А бывало так, что его отнимали по дороге”. Через некоторое время умерла сестра Марии Павловны, и девушка осталась одна с племянником. Мальчик был так слаб от голода, что практически не вставал. “Каждый день, уходя на работу, я прощалась с ним, потому что не знала, дождется ли он моего возвращения, а приходя домой, вздыхала с облегчением: Слава Богу, жив”. В дальнейшем ребенка удалось эвакуировать с другими детьми на Северный Кавказ. Девушка восприняла это событие с радостью, теперь она была уверена, что ребенок останется жив. Огорчало лишь то, что выживать в нечеловеческих условиях “мертвого” города приходилось одной. “Хуже всего, - говорит Мария Павловна, - были не голод и не холод. Самым страшным была боль от потери близких, знакомых и даже незнакомых людей. Идя утром за хлебом, приходилось перешагивать через трупы. Каждый день их становилось все больше, ведь хоронить умерших было некому. Была в этих телах, лежащих на земле, какая-то безнадежность, как и во всем темном, холодном городе”.

После войны Мария Павловна получила звание “Житель блокадного Ленинграда” и медаль “За оборону Ленинграда”. В этом году ко дню 65-летия освобождения Ленинграда ей вручили благодарственное письмо от президента России. “Я очень благодарна за внимание, которое оказывают ветеранам. Мне трудно и больно вспоминать дни блокады, но на каждой встрече, организованной для нас работниками администрации или учителями школ, я всегда рассказываю о пережитом молодежи. Об этих днях нельзя забывать, их нужно помнить, чтобы они никогда не повторились вновь”.

Ратникова Мария Павловна:

- Теплым июньским днем я, 16-летняя девушка, гуляла с родственниками на Кировских островах. Как и многие жители Ленинграда, сообщение о начале войны мы услышали по радио. Несмотря на то, что еще ребенком я пережила финскую войну, известие о нападении Германии на нашу страну в то время для меня ничего не значило. Единственное обстоятельство, огорчившее меня тогда, что я не смогу отдохнуть по путевке, которую выделили мне на фабрике “Красное знамя”, где я трудилась с 13 лет. В июне 1941-го я даже не могла предположить, чем для нас, ленинградцев, да и для всего народа обернется война. Сейчас, вспоминая те годы, не могу удержаться от слез. Первые месяцы войны продолжала работать в текстильном цехе наравне со взрослыми, потом на оборонных работах. Под вражеским обстрелом копали противотанковые окопы, ближе к зиме грузили уголь. За работу мне на день давали 250 граммов хлеба, столько же получали сестра с маленьким ребенком. Помню, как однажды пошла на базар менять пальто из чернобурки, за которое получила две плитки дуранды - конопляного жмыха. Обессиленная, ходила на Неву за водой, из оставшейся домашней мебели топила печь, чтобы согреть воду и размочить жмых. И этому мы были рады.

Только первые месяцы войны мы прятались в подвалах, бежали от вражеских пуль. Потом появилось безразличие ко всему происходящему. Самое страшное было то, что, идя на фабрику мы просто перешагивали через тела погибших от голода. Трупы лежали на каждой улице, перед каждым домом. Ужасы пережитой мной блокады на два последующих года стерли с моего лица улыбку. После эвакуации я жила в деревне, была сыта, обута и одета, но ничто не радовало меня долгие годы.

Светлана СТОЛБОВА. Опубликовано 23 января 2009 года в газете «Дни Озерного».