Летом 1942 года я попал на фронт связистом 23 отдельного эскадрона связи, 30-отдельной кавалерийской дивизии, 4-гвардейского Кубанского Казачьего Кавалерийского Корпуса.
Командовали корпусом в начале генерал Кириченко, а затем генерал Плиев (имена и отчества не помню). Мы гордились своим легендарным корпусом, дорожили его честью и славой. Воины корпуса как то выделялись и обособлялись от других родов войск.
Наш корпус прошел с боями славный путь от Моздока до Праги, исколесили мы Северный Кавказ, Украину, Белоруссию, участвовали в освобождении Польши, Румынии, Венгрии и Чехословакии, закончили войну только 2го мая 1945г.
Корпус при поддержке мотомеханизированных и отдельных гвардейских минометных частей часто проникал в глубокий тыл врага. Проникали быстро и стремительно, захватывали важнейшие пути враги, дороги, переправы, перерезали телеграфно-телефонные связи, били оккупантов в спину, организовали немцам ужас, устраивали панику. Было много бессонных смертельно опасных ночей, что утром смотришь, не узнаешь даже своего друга, так как у него на лице пыль, смешанная с потом. Чистыми остаются только зубы и глаза, которые блестят и напоминают радость победы и счастья что остался в живых.
На боевом пути в освобождении Херсонщины я был очевидицам страшного зрелища. Уходя, фашисты разрушили и разгромили много сооружений, сжигали склады с зерном, продуктами, железнодорожные составы со скотом и продовольствием, которые немцы не успели увести. Горели целые деревни, горели школы и библиотеки, исторические памятники, все горело и, даже земля под ногами. Страшно и жалко было смотреть на это варварство, ведь все они были созданы руками наших советских людей и на нашей земле. С тех пор утекло много времени, все сглаживается и забывается.
В моей памяти остался один характерный боевой эпизод, когда освобождали Херсонскую землю. В боях от оперативности и четкости связистов зависело очень многое, успехи боевых операций и жизнь многих-многих воинов. Не помню, какой населенный пункт, кажется в районе южнее Ново-Аскании, нам приказано было сходу и срочно протянуть связь на передовой. Быстро собрались во главе с сержантом Батюк из Белоруссию, я, Чиркин Борис из Беляевки, что на Днестре и Шалавой, не помню откуда и двоих солдат, имена которых забыл. Если тянуть в обход по укрытым балкам, где шли бойцы на передовой, то получалось более трех километров. Решили идти напрямик, здесь около одного километра, однако более 200 метров участка было открытым, которое просматривалось фашистами и простреливалось пулеметами. Рассыпались цепочкой побежали бегом, преодолевая это расстояние, таща за собой телефонную линию. Немецкий пулемет начал поливать нас свинцом, пули свистели у виска. Смотрим друг на друга, значить все живые, и далее бежим вперед. Вот, вот остается совсем немного, метров 7-3 и, вдруг, пуля сразила сержанта Батюка, а потом и меня в ногу. Приказ нами был выполнен блестяще, раньше намеченного срока, наши смогли подняться и прогнать немцев дальше на Запад. Но тяжело раненный сержант Батюк вскоре скончался. Меня, со слепым пулевым ранением левой голени вечером доставили в сан. част, пулю не удалили, так как мы находились в тылу врага и не было госпиталя.
Через неделю – полтора, как мне стало немного легче, честно говоря, убежал к своим в эскадрон. Командир эскадрона немного поругал за самовольничание, потом приказал санитарам оказывать мне постоянную медицинскую помощь которые через день перевязывали рану. Постепенно рана зажила, в последующем я пошел в общий строй.
Немецкую пулю и по всей день ношу в своем теле. А вообще на фронте был ранен три раза.

На всю жизнь остались у меня в памяти бои за Верхние Торгаи, а потом быстрое продвижение на юг, в сторону Перекопа. Чтобы сдержать наше стремительное продвижение, немецкое командование бросило в бой авиацию. В ровной степи негде было укрыться, и мы несли большие потери. Погибли во время бомбежек наш командир взвода младший лейтенант Мушер, а позднее - командир эскадрона капитан Пляцковский.
Прошло уже более 50 лет с тех пор, как мы сражались на херсонской земле. Но я почти все хорошо помню. Было это в районе Аскании – Нова. Мы получили приказ с ходу дать связь на передний край, где завязался бой с противником. Быстро собрались. Старшим был назначен сержант Батюк из Белоруссии, рядовые – я из Киргизии, Борис Чиркин из Беляевки, что на Днестре, фамилии остальных забыл. В нашем эскадроне служили представители разных национальностей. Но мы чувствовали себя членами единой семьи, делили на всех и радость побед и горечь поражений, товарища в беде не оставляли.
Линию связи можно было протянуть по неглубоким лощинам, по которым бойцы шли на передовую. Но это удлиняло расстояние. Решили идти напрямик, хотя это в три раза ближе, но зато надо было пройти более 200метров по открытому участку, который враг простреливал из пулемета. Рассыпались мы цепочкой и побежали. Фашисты открыли огонь, пули подымали фонтанчики земли, свистели над головами. Вначале все шло благополучно, мы мчались, оставляя за собой линию связи. Но когда уже выходили из зоны обстрела, пуля срезала сержанта Батюка, меня ранило в левую ногу. Но приказ был успешно выполнен, связь стала работать раньше намеченного срока. Товарищи поднялись в атаку и погнали фашистов.
Вечером меня доставили в санчасть, но пулю из голени не удалили, потому что дивизия совершала рейд по вражеским тылам и госпиталя в ней не было.
Недели через полторы я убежал на санчасти в эскадрон, но меня водворили на место. Вскоре рана зажила, и я встал в строй. Немецкую пулю и по всей день ношу в левой голени. Кроме этого, позже, я был еще трижды ранен.
За отличные действия нас представили к правительственным наградам. Меня наградили ордером Красной Звезды.

Пламя над степенью: Сборник / [Сост. Голобородь-П37 ко Ю. К. и др.]. – Симферополь: Таврия, 1985.-240 с. (С.152-153)

Я, Марат, являюсь первенцем Сатара и Багды, родился в 1948 году, в селе Нурманбет. В моей памяти папа остался большим, светлым и очень решительным человеком. Мой папа в очень раннем возрасте остался сиротой и воспитывался в детском доме, где получил строгое и преданное воспитание. Трудился в коммунистической партии. Он занимал достаточно ответственные посты во Фрунзе (н.Бишкек), Канте, Красной речке. Папа старался переехать к себе на родину в село Нурманбет, и в 1965 году сбылась его давняя мечта. По приезду в село, он начал работать в совхозе им.Калинина заведующим молочно-товарной фермы, затем зоотехником, где и работал до пенсии. За это время он построил дом, помог своим братьям обосноваться в селе. У него было четверо детей- одна дочь и трое сыновей. Он считал, что его дети должны быть высокообразованными людьми.
Я, старший сын Марат, окончил Фрунзенский политехнический институт. Работал в органах внутренних дел и в Мэрии города Бишкек.
Дочь Мария окончила медицинский институт. Она- профессор, доктор медицинских наук, заведующая кафедрой в Кыргызской государственной медицинской академии им.И.Ахунбаева.
Сын Мырзабек окончил Сельскохозяйственный институт, занимал ряд руководящих должностей в селе Нурманбет, Ивановке и др.
Сын Болот окончил медицинский институт. Он кандидат медицинских наук, преподаватель в Кыргызской государственной медицинской академии им.И.Ахунбаева.
Мой отец, считаю, достойно прожил свою нелегкую жизнь. Он постоянно проявлял заботу о детях и помогал морально и материально.
Когда жили в Красной речке, я учился в 8-м классе, тогда он купил мне кроликов, и мы вместе выращивали их, этим самым он воспитывал во мне трудолюбие. Я каждый день на велосипеде привозил клевер, собирал в саду яблоки. Каждое воскресенье мы собирались и работали в огороде или строили сарай, дом и т.д. Всё это укрепляло наши семейные узы.
Я очень любил своего папу. Он был глубоко порядочным и честным человеком, любивший свою семью и своих детей. Ради нас он жил и трудился.
Мой папа жил полноценной жизнью, до последнего дня трудился, и обеспечивал себя сам.
Я очень чувствую, как нам его не хватает, его добрых советов, напутствий, его моральной поддержки, не только нам, но и внукам.