В моей семье сохранились воспоминания прадеда об участии в сражениях под Ржевом. Вот как он об этом рассказывает в своих записях:  "16 февраля 1942 года принесли мне повестку из сельского Совета. В повестке было написано, что я должен явиться 17-го февраля к 10 часам в Луковниковский райвоенкомат и прихватить с собой необходимые вещи: ложку, кружку и пита­ние на три дня. Мне стало ясно, что меня берут в армию. Вечером, собрав необходи­мые вещи, лег спать. На второй день, утром, отправился в военкомат. Меня провожала мать. Из нашей деревни в этот день взяли пять человек, 1924 и 1923 годов рождения. К вечеру нас направили по дороге на Старицу. Я простился с матерью, и мы сели в машины. Не доезжая станции Старица, увидели немецкий самолет. Машину шофер остановил, и мы кинулись бежать на обочину в лес. Только забежали в лес, как услышали разрывы бомб. Немцы бомбили станцию Старица.

Я с некоторыми ребятами попал в роту пулеметчиков, на изучение станкового пулемета. После недельного обучения стали отбирать из полка 120 человек в минометную часть. В это число попал и я. Начались учения, изучали винтовку, миномет; мне дали должность наводчика. Проучились месяц, и в конце месяца приняли присягу".Его воспоминания передают страшные картины: поля усеянные трупами, смерть сослуживцев, нехватку боеприпасов и пропитания. «Плохо было из-за того, что не хватало снаря­дов, мин и патронов. Кормили одной пшенной крупой, то есть варили ее три раза в день. Такое питание сильно надоело, да и его не хватало». А ещё обидные просчёты военных стратегов. «Неожиданно нашу батарею перебросили по другую сторону железной дороги. Мы прибыли на чистую поляну, да при том на пригорок. Эта местность хорошо просматривалась немцами, мы установили мино­меты и замаскировались. Для маскировки у нас были сетки, все проис­ходило ночью. В 10 часов утра комбат приказал открыть огонь по красным кирпичным домам, которые стояли на окраине г. Ржева. В этих домах жили немцы. Мы выпустили по 5 мин из каждого миномета, то есть открыли беглый огонь и прекратили стрельбу. Через некоторое время на нас обрушился шквальный огонь немецких снарядов и мин, видимо немцы засекли нашу батарею, все кинулись в щели, спасаясь от снарядов и мин. Я лежал вместе с младшим лейтенантом Жарским, уроженцем Великолукского района. От снарядов вздрагивала земля, комья земли от взрывов снарядов сверху падали на нас. Лежа, мы прощались друг с другом, так как думали, что не останемся в живых. В другом месте снаряд упал вблизи щели, и её зарыло землей. Там находились два солдата, один стонал. Мы подошли и начали разрывать щель. Когда разрыли и вытащили солдат, то оказалось, что один был живой, а второй мертвый. Днем в санчасть было отправить невозможно, так как немцам было хорошо видно нашу батарею. Отправить их пришлось, когда стемнело. Я до сих пор не по­нимаю, почему нас выкатили на самую гору, где хорошо просматривали немцы. Огонь мы могли бы вести и со старых позиций, расстояние позволяло, да при том и не было бы жертв.Нашим войскам хотелось освободить г. Ржев, было много попыток. При наступлении наши войска даже входили в город, но немцы держали его крепко и всякий раз отбивали наши атаки. По железной дороге от станции Старица проходил бронепоезд, который вел огонь по немецким позициям. Так же при артподготовке я увидел здесь принимавшую участие «Катюшу». У них тактика была такова: прибывают на передовую, ведут огонь и после этого отъезжают в другое место, чтобы не могли засечь немцы. При артподготовке «Катюши» открывали огонь первые, а за ними вели огонь артиллерия и минометы. Пока мы стояли в обороне, весь большой лес, который подходил ко Ржеву, был буквально поломан и выкорчеван. В общем, от леса мало что осталось»

.Баранов Николай Александрович участвовал в освобождении Польши, дошёл до Берлина.